Финансовая коллегия Верховного суда изучила разногласия между бизнесменами УФА в части жалоб. Она утверждала, что земля была фактически изъята для частной выгоды, а не для развития района и нужд муниципалитета. Тройка должна была определить роль закона о земле в этом деле, количество изъятий и то, почему муниципальная администрация не решила вопрос о компенсации».
В декабре 2013 года индивидуальный предприниматель Ольга Гимальдинова обратилась в суд с требованием отменить решение. 3612 (№ А07-21632/2013) Администрации городского округа город Уфа Республики Башкортостан «Об изъятии участков, домов и граждан» от 18 июля 2013 года. Этим документом было определено изъять под снос принадлежащий компании участок и находящееся на нем административное здание, а производителю — Нефтяной финансово-строительной компании (НФСК) — выкупить землю за свой счет. В результате аукциона НФСК заключила с администрацией соглашение об использовании структурированного помещения, в котором было реализовано оспариваемое решение. Аукцион был организован в рамках программы мэров «Развитие структурированных территорий в муниципалитете УФА на 2007-2015 годы».
Все суды отклонили претензии Гимардиновой. Они посчитали, что режим действовал в рамках своих полномочий — правовым основанием для изъятия земель по программе развития структурированных территорий и для нужд органов местного самоуправления является статья 49 Земельного кодекса РФ, пункт 3(1). Федерации, которая предусматривает изъятие в случаях, предусмотренных федеральным законом. 3, пункт 1, подпункт 1) статьи 49 Земельного кодекса Российской Федерации. Она предусматривает его изъятие в случаях, предусмотренных федеральным законом. Закон, которым руководствовался судья, — это статья 46.1 ГрК РФ, определяющая возможность принятия решений о развитии застроенных территорий в рамках компетенции органов местного самоуправления.
Ипард Гималдинова обратилась в Верховный суд РФ, и судья Елена Борисова приняла решение о передаче дела в Финансовый совет. Заседание состоялось 20 октября.
Взаимодействие норм.
В своей жалобе Гималдинова ссылается в основном на ошибочное применение нижестоящим судом статьи 46.1 Градостроительного кодекса РФ. Согласно части 3 этой статьи, решение о развитии застроенной территории может быть выдано, если на такой территории расположена квартира. В связи с этим предприниматели отметили, что данное положение не распространяется на собственников-нерезидентов. Об этом свидетельствует сама муниципальная программа, целью которой является обеспечение комфортным и приятным жильем граждан, проживающих в морских и внеочередных жилых домах.
Однако в соответствии со статьей 46.1 ГрК РФ на территории, где принято решение, помимо многоквартирных домов могут располагаться и жилые дома. Использование этих предельных параметров не соответствует градостроительным нормам. По мнению нижестоящего суда, в случае с Гималдиновой эти критерии существуют, что подтверждается городским заключением. Однако Гималдинова отметила, что этот вывод не определяет некоторые объекты капитального строительства, которые не подпадают под действие нормативов. Иными словами, часть 4 статьи 46.1 Градостроительного кодекса РФ не может быть применена в данном случае.
По мнению Гималдиновой, положения части 1 статьи 46 Градостроительного кодекса РФ не распространяются на ситуации, когда ст. 49 Земельного кодекса РФ о возможности изъятия земельных участков для государственных нужд и нужд органов местного самоуправления. ‘Если решение об изъятии принято, то оно должно быть основано на ч. 46.1, ст. 3, в которой указаны многоквартирные дома», — пояснили на заседании в ЗС. В остальных случаях депутаты не дали разрешения на применение статьи 49 Земельного кодекса РФ».
Гималдинова также обратила внимание на то, что сама муниципальная программа не предусматривает снос и реконструкцию указанных помещений. В нем перечислены дороги, но конкретные объекты не названы. Поэтому, по ее мнению, суд низшей инстанции пришел к выводу, что изъятие земли и снос объектов были произведены в целях реализации полномочий мэра.
Очевидно, что это не муниципальные нужды.
Г-жа Зимардинова также подчеркнула, что спорные земли должны быть использованы в частных интересах, а не для муниципальных нужд, что противоречит положениям статьи 235 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 49 Земельного кодекса Российской Федерации. Соответственно, в жалобе указывалось, что комплексный план развития Уфы не предусматривает строительство муниципальных объектов на территории снесенных участков. По словам ЧП, на участке, где расположено принадлежащее ЧП административное здание, были утверждены планы по строительству еще одного административного здания, право собственности на которое должно перейти к НФСК. Частная собственность. Речь идет явно не о муниципальных нуждах, — подчеркнула она на встрече. — Сама застройка носит коммерческий характер».
Кроме того, ПЭ отметила, что администрация не выполнила процедуру отзыва плана. Администрация не уведомила ее об этом и не согласовала условия приобретения, особенно цену. На моем участке не было проведено даже геодезической съемки». — сказал он. — И если руководство посчитало, что здание готово к сносу, то его надо было сносить!»
По ее мнению, нижний уровень формально рассмотрел спор. Она не подтвердила наличие законных оснований для изъятия земли и общественных интересов, а также соразмерность вмешательства муниципальных властей в частные интересы. Главным критерием градостроительства является само здание, — неоднократно заявляла Зимардинова на встрече. — Только он имеет право решать, принимать или не принимать то или иное решение».
В моем распоряжении нет данных…
Выступления оппонентов г-на Дзималдинова в СЕ, а также представителей администрации и НФСК были краткими и больше походили на ответы на вопросы судьи.
— «Пожалуйста, сошлитесь на ту часть муниципального плана, которая предполагает снос участка заявителя, — попросила судья Борисова юриста администрации.
— Там есть определенный район, который включает в себя перечень конкретных улиц. Эти участки были прямо указаны в решении об отмене.
— Однако конфискация должна происходить в рамках целевой муниципальной программы. Или это оставляет возможность для дальнейшего определения и упорядочивания того, что подлежит конфискации? Так зачем нам нужна программа? — спросила Борисова.
Юристы управления не смогли дать конкретного ответа, и комитет финансов начал расспрашивать ее о том, как был решен вопрос с компенсацией за конфискат. По словам пресс-секретаря, решение о конфискации — это только первый шаг, а процедура компенсации — следующий.
— Где это указано? — Борисова не скрывала своего удивления. — Откуда вы делаете такой вывод? Вы зафиксировали обременение в Едином государственном реестре прав. Вы проводили экспертизу? У вас была беседа по поводу изъятия? Подходит ли цена заявителю?
— Насколько мне известно, переговоры велись, но у меня нет доказательств…
Нет никакого соглашения.
Затем мы начали обсуждать цель изъятия земли, о которой идет речь.
— Получает ли администрация в наследство некое структурированное пространство или это все коммерческий дом? — интересовалось жюри. — Или есть соглашение о предоставлении местной администрации каких-то квартир?
— Если я не ошибаюсь, 10 % передается местным властям. Это не единственная личная выгода, — ответил юрист администрации.
— Откуда это берется? — спросила Борисова.
Так и не дождавшись ответа, присяжные решили обратиться за помощью к представителю ФНКЦ. По его словам, по договору о развитии структурированных территорий с режимом компания передаст два дома и новый участок по договору социального найма. Сейчас готовится еще одна сделка, но пока нет», — добавил он.
Присяжные удалились в комнату для совещаний, где провели более часа. В итоге ‘тройка’ (Борисова, Ольга Киселева и Наталья Чучунова) решила отменить все нижние уровни и отправить разницу на новое рассмотрение.